Доктор исторических наук Наталия Нарочницкая: Византия была намеренно изъята из европейского исторического сознания

Недавно на российском телевидении состоялся показ документального фильма наместника московского Сретенского монастыря архимандрита Тихона (Шевкунова) «Гибель империи». Своими впечатлениями от этой работы в интервью обозревателю портала «Интерфакс-Религия» Алексею Соседову поделилась президент Фонда исторической перспективы, доктор исторических наук Наталия Нарочницкая.

Фильм «Гибель империи» панорамно показал общее движение человеческой истории – то, что современный человек не хочет видеть. К сожалению, нынешний человек видит только поверхность этого фильма, желая оградить себя от бремени ответственности за свои поступки в историческом срезе. Сегодняшний человек предпочитает видеть тот маленький пунктир зигзага, на котором сам находится, и не знать, куда течет эта извилистая река истории в целом. Фильм напоминает нам о нашей праматери Византии, которая была намеренно изъята из исторического сознания не только советского, русского человека, но и вообще из европейского исторического сознания.

Для либералов, которые подняли визг по поводу этого фильма, невыносима сама концепция, что целью и стержнем человеческой истории являются вещи, связанные с верой, гармонией между личным и общим философским смыслом человеческой исторической жизни. Сегодняшний либерал утверждает, что автономность человеческой личности от веры, религиозных, нравственных, национальных, семейных ценностей – это и есть задача человечества и движущая сила. Наоборот, человек в этом случае перестает понимать, как сопрягается его личная жизнь с общим движением.

Этот фильм полезный и на самом деле достоверный, хотя в любом подобном фильме есть известная схематичность. Но наш либерал предпочитает спорить по каким-то деталям: вот, дескать, взяли то из этого века, из другого, потому что сама концепция им невыносима – как это, не Запад светоч, а что-то иное!

В фильме нет лести в отношении Византии, в нем показано, какие у нее были жизненные силы и как она сама их растеряла, потеряла в них смысл, и это ее и разрушило, а другие этим воспользовались. Совершенная правда и то, что именно Византия вплоть до середины второго тысячелетия была культурной митрополией мира, а Западная Европа, где короли мылись два раза в жизни – при рождении и при положении во гроб, была не просто провинцией, а задворками этой цивилизации. А в Византии были утонченные в историческом сравнении манеры, развита культура быта, архитектура, торговля, сложно пошитая одежда. Все это правда, как правда и то, что после падения Византии вся интеллектуальная мысль переместилась в Западную Европу, что послужило огромным толчком к развитию ее науки, культуры, цивилизации. Европа ведь сильно отставала. Те материальные влияния, которые Запад себе обеспечил за счет грабежа Византии и Южной Америки, недооценивают: они по своим масштабам сравнимы со столетним поступательным естественным развитием.

Главная мысль фильма заключается в том, что никакие технологии, никакая наука и внешняя развитость не могут удержать от упадка, если разрушен внутренний стержень, связь между личным и общим, гражданское чувство, понимание того, что есть грех и добродетель, если произошло разложение элиты, которая перестает осознавать себя частью нации.

В фильме и Запад может увидеть предупреждение, потому что то же самое происходит с западной цивилизацией, которая тоже имела импульс, великую культуру, основанную на пламенном утверждении Христовой истины, на борьбе добра и зла. Отсюда монологи Макбета и Гамлета, героя Шиллера. И куда это все пришло, если для человека сейчас главное – это выбор зубной пасты, и родина там, где ниже налоги. Они поэтому и бессильны перед мигрантами – вовсе не потому, что тех много, а потому, что нет своих ценностей.

Нет в фильме лести и нашему государству – наоборот, такое смелое и дерзкое замечание прозвучало, что даже отдельные ответственные и созидательные правления при утере общего стержня и разложения элиты могут остаться в истории как отдельные созидательные правления, и не более того.